Алексей в тот вечер возвращался домой пешком, пробираясь через заснеженную пустыню. Мороз, казалось, проникал в самую глубь костей, а снег, наметённый за день, уже доходил до колен. Каждый шаг давался с трудом: ноги проваливались в рыхлую, нетронутую снежную массу, а ботинки, несмотря на свою прочность, начали промокать. Холод медленно просачивался сквозь толстые носки, заставляя Алексея двигаться быстрее. Он натянул шапку на лоб, плотнее закутался в шарф и ускорил шаг. Руки, сжимавшие края шарфа, уже потеряли чувствительность, и время от времени он растирал их, чтобы вернуть хоть немного тепла. Вокруг царила абсолютная тишина. Даже ветер, который ещё недавно носился по полям, теперь стих, оставив лишь ледяное безмолвие.
И вдруг — странный звук. Алексей остановился, затаив дыхание. Где-то справа, ближе к опушке леса, раздавалось скуление. Оно было едва слышным, словно пробивалось сквозь снежную пелену. Сначала он подумал, что это игра воображения — может, уши уже начали замерзать, и теперь улавливают любые, даже несуществующие звуки.
— Показалось? — прошептал он себе под нос, притопывая на месте, чтобы согреть ноги.
Но нет, звук повторился. На этот раз он был ближе и отчётливее. Алексей огляделся. Деревня осталась далеко позади, впереди — лишь бескрайнее поле и узкая тропинка, ведущая к лесу. Снег продолжал падать, окутывая всё вокруг плотной белой пеленой, сквозь которую почти ничего не было видно. Но скуление повторилось снова, и сомнений не осталось: где-то там, в стороне, кто-то нуждался в помощи.
Он свернул с тропы. Снег здесь был ещё глубже, ноги проваливались по колено, а ветви деревьев, покрытые инеем, тихо скрипели под редкими порывами ветра. Звук становился всё громче. Алексей шёл осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Ему казалось, что любое неверное движение может спугнуть того, кто издавал эти жалобные звуки. Сердце билось чаще, но не от страха, а от странного чувства ответственности, которое внезапно на него свалилось. Кто знает, что он там найдёт? Может, собака попала в капкан, или, что хуже, её бросили здесь на произвол судьбы.
И вот он её увидел. Собака. Среднего размера, с тёмной шерстью, вся покрытая снегом. Она сидела у большого заснеженного куста, сжавшись в комок, будто пытаясь спрятаться от холода. На её морде виднелись сосульки от дыхания, и, несмотря на попытки казаться незаметной, она заметно дрожала. Но не убегала. Она просто смотрела на Алексея, молча, не издавая ни звука. Только её глаза — карие, внимательные — следили за каждым его движением.
— Ты чего тут, а? — Алексей присел на корточки, стараясь выглядеть как можно менее угрожающе.
Пёс не рычал, не делал попыток отступить. Он сидел, словно статуя, лишь изредка вздрагивая от холода. На его морде читалось что-то, что Алексей не мог точно определить. Может, страх, а может, надежда. Казалось, что животное пыталось что-то сказать, но не могло. Просто молча смотрело и ждало.
— Заблудился, что ли? — мягко спросил Алексей, медленно протягивая руку.
Он не ожидал агрессии. Взгляд собаки был скорее потерянным, чем враждебным. Алексей решил, что нужно проверить, всё ли с ней в порядке. Но он не успел дотронуться. Как только его рука оказалась достаточно близко, собака вдруг потянулась и схватила зубами его рукав. Алексей замер. Не сильно, не больно, но твёрдо и целенаправленно. Она не собиралась его кусать, просто держала ткань, словно пытаясь донести до него что-то важное. И тут же, не отпуская рукав, пёс начал пятиться, медленно увлекая его за собой в сторону леса.
— Эй, ты чего? — Алексей огляделся, но вокруг была только тишина, если не считать тёмного силуэта собаки, тянувшей его вперёд. Пёс упирался лапами в снег, натягивая рукав так, что казалось, он готов был сорваться и побежать. Алексей нахмурился, остановился, но собака дернула сильнее.
— Я ж тебя спасти хотел, а не наоборот, — пробормотал он, потирая руку, к которой привязал самодельный ремешок. Собака не слушала. Она мотнула головой, словно пытаясь указать на что-то впереди. Алексей только тяжело вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. — Ладно-ладно, идём. Только объясни, что происходит…
Ноги проваливались в снег, шаги становились медленнее. Каждый вдох вырывался из груди с паром, обжигая лёгкие холодом. Солнце уже скрылось за горизонтом, и лес погрузился в синеватую мглу, где тени от деревьев казались ещё длиннее и мрачнее. Ветви, покрытые инеем, застыли, словно сторожевые башни, молчаливые и равнодушные. Вокруг стояла такая тишина, что Алексей начал сомневаться: правильно ли он поступает, следуя за этим псом?
Но собака не останавливалась. Она шла уверенно, уводя его всё дальше вглубь леса. Тропа давно исчезла под снегом, и ориентироваться приходилось лишь по редким стволам деревьев. Алексей смотрел на неё, на этот тёмный силуэт, едва различимый в сумерках, и чувствовал странное беспокойство. Что-то было не так. В груди появился холодок, который не объяснить морозом, и он давил, как тяжёлый груз. И всё же он шёл, упрямо и молча, следуя за собакой, будто попал в какое-то странное наваждение.
Когда он поднял взгляд снова, на пути показалось нечто необычное. Впереди, на фоне тёмного леса, выделялось что-то большое. Алексей прищурился, остановился и увидел. Дерево. Огромный ствол, сломанный, лежал поперёк тропы, словно его бросил сюда неведомый великан. Ветки торчали во все стороны, как когти гигантского зверя, застывшего в прыжке. Снег укрыл ствол, как одеяло, но даже так было видно, что дерево не старое, не гнилое. Свежий слом, острые осколки на месте разрыва. Алексей подошёл ближе, медленно, почти на цыпочках, словно боясь нарушить мёртвую тишину. Его внимание привлекли следы. Их было немного, но они вели к дереву, словно кто-то спешил сюда, а затем… исчез. Либо ушёл по сугробам, либо остался здесь. Но Алексей никого не видел.
И вдруг, всего в нескольких шагах от поваленного дерева, он увидел человека. Тот лежал на боку, словно уснул прямо в снегу. Лицо было скрыто шарфом, но по одежде и неестественной неподвижности Алексей сразу понял: этот человек давно не подавал признаков жизни. Вокруг ног фигуры валялись какие-то вещи, вероятно, выпавшие в спешке. Алексей замер, присел на корточки, на мгновение забыв о собаке. Та сидела рядом, тяжело дыша, но больше не тянула поводок. Казалось, она привела его сюда, чтобы он сам решил, что делать дальше.
Рука Алексея медленно потянулась к плечу незнакомца. Вблизи стало видно, что одежда покрыта тонким слоем инея. Куртка, на первый взгляд, казалась новой и плотной, но рукавицы были испачканы, будто человек падал или пытался за что-то ухватиться. Алексей хотел встряхнуть его, позвать, но холодный воздух сковывал голос, оставляя лишь шёпот:
— Эй, вы… слышите? Вы в порядке?
Ответа не последовало. Человек лежал без движения. Алексей позвал снова, громче, почти крича в ухо. Ничего. В этот момент он осознал, что ситуация гораздо серьёзнее, чем он предполагал. Неудивительно, что собака так настойчиво вела его сюда. Здесь, под этим деревом, в глуши леса, происходило нечто, что он не мог просто проигнорировать.
Алексей бросился вперёд, подбежав ближе к неподвижной фигуре. Всё вокруг замерло. Морозный воздух, которым он ещё секунду назад дышал, словно застыл в лёгких.
Это был мальчишка, совсем ещё ребёнок. Лет десяти, может, одиннадцати. На нём не было ничего, что могло бы защитить от такого холода: лёгкая куртка, тонкие джинсы, ботинки, покрытые ледяной коркой. Лицо его было серо-бледным, губы посинели. На щеке виднелась застывшая слеза, и это зрелище пронзило Алексея до глубины души.
Он опустился на колени, схватил мальчика за плечо и начал трясти.
— Эй, парень! Слышишь меня? Очнись! — Его голос звучал резко, требовательно, почти хрипло.
Но реакции не было. Тонкие ресницы мальчика даже не дрогнули. Алексей поднёс руку к его лицу, пытаясь почувствовать дыхание. Он вдруг осознал, что сам затаил дыхание, настолько испугался. Пальцы почти ничего не ощущали, ведь мороз уже пробрался под перчатки. Он сглотнул, прижался ближе.
— Слава богу, дышит, — прошептал он себе, словно это было единственное, что держало его на плаву.
Собака, та самая, что привела его сюда, села рядом. Она жалобно заскулила, словно понимая, что ребёнку плохо. Алексей мельком посмотрел на неё, и ему на миг показалось, что даже глаза пса полны тревоги. Он погладил собаку по голове, словно хотел сказать: «Молодец, нашла». Но времени на благодарности не было.
Ещё одно мгновение — и он уже судорожно вынимал телефон из кармана. Пальцы дрожали, кнопки никак не поддавались. Телефон, как назло, не разблокировался с первого раза. Алексей едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Наконец, экран откликнулся, и он, не раздумывая, набрал 112.
Гудок. Один. Второй. Затяжная пауза — и резкий голос оператора. Алексей почти выкрикнул:
— Алло, срочно нужна помощь! Мальчик в лесу, без сознания, замерзает! — Он говорил быстро, срываясь на повышенные тона, словно от этого зависело, как быстро приедет помощь.
Оператор начал задавать вопросы: где он находится, как проехать, что произошло. Алексей лихорадочно отвечал, оглядываясь по сторонам. Всё вокруг выглядело одинаково: высокие ели, белоснежный покров, едва заметная тропа. Он описывал ориентиры, как мог, указывая на мачту электропередач, видневшуюся вдали.
— Как его состояние? — спросили в трубке.
Алексей обернулся к мальчику, ещё раз посмотрел на неподвижное тело в снегу. Пар изо рта ребёнка всё ещё шёл, слабый, почти незаметный.
— Он дышит, но без сознания, — выдохнул Алексей. — Господи, приезжайте быстрее. Оператор коротко ответил, что помощь уже в пути, и дал несколько рекомендаций: попытаться согреть мальчика, укрыть его, если есть возможность. Алексей кивнул, хотя оператор этого не видел. Он был готов сделать всё, лишь бы удержать ребёнка в тепле до приезда спасателей.
Алексей ещё раз огляделся вокруг. Ночь давила тишиной, снег мерцал в свете далёких фонарей, а воздух казался таким густым и ледяным, что его будто приходилось разрезать каждым вдохом. Мальчик, закутанный в его куртку, едва шевелился, слабо посапывая. Лёгкий пар поднимался у него изо рта, но Алексей понимал – это плохой знак. Температура тела уже начала падать.
— Эй, парень… — осторожно позвал он, снова потрясая его за плечо. — Ты меня слышишь?
Мальчик слабо приоткрыл веки. В глазах мутно плескался страх, но сил на то, чтобы хоть что-то сказать, у него не было. Алексей стиснул зубы. Он видел такие состояния. Когда человек перестаёт дрожать, это не значит, что ему стало теплее – наоборот, тело сдаётся, замедляет процессы, экономит последние силы.
— Ну давай, держись… — пробормотал Алексей, снова растирая мальчику ладони. Они были похожи на лёд, тонкие, синеватые. — Скоро приедут… Скоро, слышишь?
Собака, сидевшая рядом, тихо поскуливала, иногда тычась носом в куртку, словно пытаясь согреть мальчишку. Её шерсть уже была покрыта инеем, но она не уходила. Алексей поднял голову и посмотрел вдаль, пытаясь разглядеть хоть какие-то проблески фар. Он вызвал скорую минут пятнадцать назад, но здесь, на окраине, машины ехали медленно, а снегопад только усложнял дорогу.
«Не время терять надежду. Если я сдамся – сдаться может и он», — Алексей стиснул зубы и снова склонился над мальчиком.
— Сейчас… Сейчас, давай вот так… — он попытался пересадить мальчишку к себе на колени, чтобы хоть как-то передать ему тепло. Прижал его к груди, обхватил руками, накрыл сверху ещё и собакой. — Слышишь? Всё нормально. Ты не один, парень.
Он чувствовал, как тяжело мальчишка дышит. Как вяло шевелятся его пальцы, будто пытаются за что-то ухватиться. Алексей наклонился ниже.
— Ты как там? Скажи хоть что-нибудь.
Губы мальчика дрогнули, но звук оказался таким слабым, что Алексей едва расслышал.
— Папа…
Он сжал его крепче.
— Твой папа скоро будет здесь, слышишь? Ты только не засыпай, понял? Держись, малец!
Вдалеке послышался звук сирены. Тихий, приглушённый снегом, но для Алексея – словно гром среди ясного неба. Он вскинул голову, вглядываясь в темноту.
— Держись, парень, помощь в пути…
Сердце гулко стучало в груди. Он снова посмотрел на мальчишку – тот уже не пытался говорить, лишь прятал лицо в складках куртки. Собака поскулила и ткнулась носом ему в плечо.
— Потерпи… — с хриплым выдохом произнёс Алексей, сам не понимая, кому адресованы эти слова — себе или тому, кто лежал перед ним.
Сирена, доносящаяся издалека, нарастала, сливаясь с гулом ветра.
Алексей стоял неподвижно, не отрывая взгляда от мальчика. Врачи действовали быстро и слаженно: один проверял пульс, другой уже раскладывал носилки. Снег вокруг тела был утоптан и слегка подтаявший — видимо, мальчик пролежал здесь какое-то время. Сколько именно, Алексей не знал. Главное, что сердце ещё билось. Слабо, едва уловимо, но билось.
— Дышит, но еле-еле, — пробормотал врач, доставая из сумки что-то необходимое. — Срочно в машину, нужно согреть.
Алексей бросил взгляд на собаку. Она сидела рядом, словно верный страж, не сводя глаз с мальчика. Её уши то прижимались, то настороженно поднимались, будто она понимала, что от этих людей зависит судьба её маленького хозяина.
— Собака привела меня сюда, — повторил Алексей, кивая в сторону пса.
Врачи переглянулись, но времени на расспросы не было.
— Хороший пёс, — коротко кивнул один из них, помогая поднять мальчика на носилки.
Ветер усиливался, поднимая в воздух снежную пыль. Алексей машинально натянул капюшон, наблюдая, как врачи осторожно укладывали мальчика в машину скорой помощи. Один из них закреплял капельницу, другой что-то говорил в рацию. Всё происходящее казалось немного нереальным — ещё полчаса назад он просто шёл за собакой, а теперь стоял среди ночного леса, наблюдая, как спасают жизнь ребёнку.
— Вы с нами? — обернулся к нему врач.
Алексей замялся. Он не знал мальчика, не знал, где его родные. Может, его уже ищут? Может, он убежал от кого-то? Или его просто забыли?
Собака вдруг вскочила на лапы и уставилась на Алексея, будто ждала ответа. В её глазах читалось что-то умоляющее, почти человеческое. Алексей сглотнул.
— Едем.
Он уже понимал: так просто уйти домой у него не получится.
В машине было тепло, даже жарко после мороза. Алексей сидел рядом с мальчиком, наблюдая, как капельница медленно опустошается. Лицо ребёнка оставалось бледным, но уже не таким серым, как в снегу. Время от времени его пальцы вздрагивали, будто он что-то ощущал. Собака сидела в углу, поджав лапы, но ни на секунду не сводила глаз с мальчика.
— Как его зовут, не знаете? — спросил врач, глядя на Алексея.
Тот покачал головой.
— Он был один. Я его так и нашёл, без сознания.
Врач кивнул, не задавая больше вопросов. Алексей посмотрел на ребёнка. Сколько ему? Десять? Может, одиннадцать? Что он делал один в этом лесу?
Машина тряхнула на ухабе, но мальчик даже не шелохнулся. Алексей почувствовал, как сжимается сердце. Этот ребёнок словно замер где-то между жизнью и чем-то страшным.
— Мы его довезём, всё будет хорошо, — сказал врач, заметив напряжённое лицо Алексея.
Но будет ли? Алексей снова взглянул на мальчика и не смог отделаться от мысли, что эта встреча — не случайность.
Когда они приехали, врачи быстро занесли мальчика в больницу. Алексей вышел вслед за ними, сжимая поводок. Собака шла рядом, словно это был её долг.
— Нам нужно оформить документы, — к нему подошла медсестра. — Вы его нашли?
— Да.
— Вы знаете, где его родители?
Алексей покачал головой.
— Нет.
— Тогда вам придётся остаться на некоторое время. Мы должны передать информацию в полицию.
Алексей вздохнул и кивнул. Да, он уже понимал — домой он сегодня не вернётся.
Собака посмотрела на него, потом на двери больницы, потом снова на Алексея.
— Что ж, парень, твой пёс тебе жизнь спас, — пробормотал он, погладив животное по голове.
Собака слегка качнулась вперёд, будто хотела что-то сказать. Алексей не знал, что будет дальше, но уже чувствовал — этот вечер изменит всё.
Алексей стоял у дверей больничной палаты, наблюдая за Витей сквозь стекло. Мальчишка лежал под тёплым одеялом, его дыхание стало ровным, а на щеках наконец-то появился лёгкий румянец. Алексей почувствовал, как напряжение в груди немного ослабло. Значит, успели. Значит, жив.
— Лёд тронулся, — произнёс врач, устало потирая переносицу. — Парень в порядке. Ещё бы час — и всё.
Алексей молча кивнул. Он снова посмотрел вниз, где у его ног сидел пёс. Тот не сводил глаз с палаты, словно понимал, что за стеклом лежал тот, ради кого он бросился в ледяную воду.
— Ты молодец, друг, — тихо сказал Алексей, опуская руку и трепля пса по голове.
Шерсть у него была ещё влажной, хоть и слегка подсохла. Собака лишь тихонько вздохнула, прикрыв глаза, но с места не сдвинулась.
Врач усмехнулся, качая головой.
— Честно? Не каждый человек так бы сделал, как эта собака. Большинство испугались бы.
Алексей снова посмотрел на мальчика. Теперь мальчик казался таким обычным, просто уставшим ребёнком, которому нужен был отдых. Но ещё час, и всё могло быть иначе.
— Он-то знает, что его спасли? — спросил Алексей, не отводя взгляда от палаты.
— Пока нет, — врач вздохнул. — Очнулся недавно, но ещё слаб. Мы его поддерживаем, но расскажем, когда окрепнет.
Алексей кивнул.
— А кто-нибудь из родных уже приезжал? — спросил он.
Врач покачал головой.
— Пока никого. Мы сообщили, но, знаешь, бывают семьи… не такие, как хотелось бы.
Алексей нахмурился. Он слишком хорошо понимал, что стоит за этими словами. Не раз сталкивался с детьми, которым некуда было идти, с теми, кто привык быть никому не нужным. Он медленно присел на корточки и снова погладил пса.
— Как думаешь, друг, может, ты теперь его семья?
Собака приоткрыла глаза и облизнула нос, но не шелохнулась. Алексей усмехнулся, но тут же посерьёзнел.
— А если у него никого нет? — спросил он у врача.
— Будем решать, — тот задумчиво посмотрел на мальчишку. — Но что-то мне подсказывает, что он не останется один.
Алексей только кивнул. Он ещё раз посмотрел на мальчика и подумал, что, может, этот мальчишка сейчас даже не осознаёт, насколько ему повезло. Ведь даже если весь мир отвернулся, всегда может найтись кто-то, кто протянет лапу помощи.
Через пару дней Алексей снова пришёл в больницу. Утренний мороз всё ещё держал улицы в своих холодных объятиях, но солнце наконец показалось из-за облаков, заливая город мягким светом. Алексей по привычке остановился у вахты, расписался в журнале посетителей и прошёл в длинный, пахнущий дезинфекцией коридор. Белые стены, ровные плитки, редкие прохожие в халатах — всё здесь выглядело так, будто время остановилось. Но сегодня Алексей чувствовал себя иначе. Он знал, зачем пришёл.
Когда он приоткрыл дверь палаты, то увидел мальчика, уже сидящего на кровати. Худенький, небольшого роста, он крепко держал кружку обеими руками, будто это был самый дорогой для него предмет. Из кружки поднимался лёгкий пар, а аромат чая наполнял комнату. На полу, свернувшись клубком, лежал Дружок, положив голову на лапы. Как только дверь приоткрылась, пёс поднял уши, хвост начал быстро двигаться, и через секунду он уже радостно вилял, приветствуя Алексея.
— Здравствуйте, — произнёс Витя, его голос звучал хрипло. Он пытался казаться бодрым, но слабость всё ещё чувствовалась в каждом слове.
— Привет, герой, — ответил Алексей, опускаясь на стул рядом с кроватью. На его лице появилась тёплая улыбка, которая казалась необычной в этой холодной больничной обстановке.
Витя смутился, опустил взгляд. Его бледные щёки слегка порозовели, а пальцы сжали кружку ещё крепче.
— Я не герой… Это всё Дружок, — тихо сказал он, кивая в сторону собаки.
Дружок, услышав своё имя, приподнял голову, и его хвост снова задвигался. Пёс выглядел довольным, словно понимал, что его хвалят.
— Ну, без него бы точно не справились, — усмехнулся Алексей, наклоняясь, чтобы погладить собаку за ухом. Шерсть пса была тёплой и мягкой, и Алексей вдруг осознал, что это, пожалуй, самый светлый момент за последние дни.
— Береги его, парень, — добавил он, снова глядя на Витю. — Он тебя точно не подведёт.
Витя, всё ещё слегка смущённый, кивнул, поставил кружку на прикроватную тумбочку и обнял Дружка. Собака тут же подняла голову, лизнула мальчика в щёку, и тот впервые за долгое время улыбнулся искренне, без тени грусти.
Алексей, наблюдая за ними, тоже улыбнулся. Он больше ничего не сказал, только мысленно отметил, как иногда самые добрые поступки исходят от тех, от кого их меньше всего ждёшь. Человеку нужен друг, и этот мальчик нашёл своего. Трудно сказать, кто кого спас в этой истории. Но это уже не имело значения. Главное, что сейчас они оба были здесь, в тепле и безопасности.